Голосование за ходы

Всё-таки магия в технике определённо есть. Пока Дана радовалась шуму из рации (ну ей-богу, три скрипинки услышала и такие выводы, а ещё охранником работает!), Пална увлечённо начала тыкать в разные кнопки вокруг камер. Мутная картинка на некоторых из них стала ещё более неприятной глазу, один телевизор вообще выключился, да и имевшийся скудный свет замигал - так что оставила уборщица попытки поиграть в Старшую Сестру. А так жаль! Если честно, то посмотреть записи камер женщина втихушку мечтала давно - ну а что, интересно же знать, чем таким занимаются эти мыслители, когда от Палны убегают! Раз не хотят обсуждать новости из телевизора или Ксюшу Собчак, значит, есть что-то у них и поинтереснее, так глянуть бы хоть для интереса... Камеры-то всё записывают, иначе как потом передавать в ФСБ или ФБР?

Вздохнув с чувством побеждённой, Пална уселась на обречённо скрипнувший стул и достала из кармана завёрнутую в целлофановый мешочек вчерашнюю булочку. Почти тут же её чуть не протаранила намылившаяся куда-то Найда, а через секунду из комнаты выскользнула и Дана.

- Дан, я ща догоню! - Обнадёжила соратницу Коробейник, не сомневаясь, что та далеко не уйдёт: двери открывать долго, там наверняка какой-то код или на глаз, или на отпечаток пальца, а они явно у начальников. Впрочем, у девки сегодня удачный день, мало ли. Так что, жуя, Пална вернулась к раздумьям о природе порушившего их планы катаклизма.

А что, если это была шаровая молния? Они в горах бывают очень часто, каждый опытный турист и альпинист видел, да не по разу. Ясное дело, это не то, что расскажешь первому встречному, но ладно если молния обычная, а если управляемая? Запущенная с оружия или вообще управляется с НЛО. Даже обычная молния могла легко снести их электростанцию, если её точно направить, а уж шаровая... Никакая наука не знает, откуда они берутся, да и технологии сейчас позволяют создать снаряд в Вашингтоне или Пекине, а шарахнуть вот тут, в сибирской глуши. А значит, есть опасность, что враги ударят ещё раз.

- А значит, нечего рассиживаться! - Энергично сказала сама себе Пална, добила булочку (жалко, всухомятку) и пошла за Даной. Уж кем-кем, а трусихой она точно не была, да и не зря же интеллигенты что-то в рацию скрипели.

Около дверей в нутро комплекса, впрочем, девушки с собакой не было, и слегка удивлённая уборщица возгласила, одновременно двигаясь к выходу:

- Да-а-ан! Ты куда подевалась? Тётя Маша сегодня добрая, тряпку в руки сувать не буду, не до того, так уж и быть, сама подотру и...

На выходе она остановилась, забыв закрыть рот: Дана стояла в компании каких-то незнакомых людей: девахи замёрзшего вида и здорового мужика в форме и с кучей какого-то барахла. Разговаривали они с таким видом, будто друг друга знали, так что вывод напрашивался сам собой:

- Ах, Данка, ну ты даёшь! Одного тебе мало было, тут целых трое теперь! - Она со смешинкой на лице похлопала в ладоши. - Тот шпион, вы с вот этим парнем полицейскими будете, ну и тебя, деточка, - она кивнула Ире, - тоже куда-то приспособят. Ох, молодёжь... Обидно только, что авария, да? Ну, потом хоть на кухне посидим, угощу чем найду.

Пока Дана осматривалась, Пална успела взять из комнатки пакетик с беляшами - подкормить мыслителей, как доберутся. Конечно, она не удержалась от хитренькой улыбки - память сразу выдала недавнюю программу, где рассказывалось о нравах современной молодёжи: что сейчас в постели только не навыдумывали! Кама-сутра сплошная. Ну и ладно, кровь-то горячая! Вот и Дана - девочка вроде и романтичная, стихи пишет, гуляет с Найдой по полдня, а в тихом омуте-то ого-го какой чертёнок оказался! Как такие отношения называются, женщина помнила смутно (то ли фен-дом, то ли рулевые игры), но не обсудить тему не могла:

- И как, давно у вас? А ты его это, плёткой, плёткой, да? - Тут она доверительно хихикнула. - Я, честно, Дан, не очень понимаю: мужик должен быть мужественным! А когда он ждёт, как ты его лупить будешь, то это не мужик, а одуванчик какой-то, как Серёжа Лазарев. Дунешь на него, а у него все реснички облетят. Мне кажется, вот то платье тебе больше идёт, хотя я понимаю, вы, молодёжь, тут нравов все свободных, вам джинсы с майками давай, а бабку-то старую послушай: в форме с наручниками ты ему когда-то да надоешь, а вот юбочка короткая так с ума сводить и будет...

Дана отвечала как-то неохотно, поэтому Коробейник деликатно сменила тему (всё равно никуда с комплекса девчонка не денется и старшей товарке, конечно, во всём признается):

- Ой, да какая рация, ты чё, у меня там батарейки сели сто лет в обед, да и кнопки не пойму куда жать, Венька как-то раз показал, а я не запомнила. Вот видишь, и тебе никто не ответил, я говорю, надо сделать, как у японцев - килограммы, тогда шумно или не шумно, а ты кнопку нажал, и хотя бы жестами смог бы объясниться. Вот вроде бы и учёные здесь все, а килограмм сделать не умеют. Только взрывают всё.

Пока в пункте охраны Дана осматривалась и проверяла камеры, Пална слегка задумалась и снова начала перебирать версии случившегося. Вообще горы - это не шутки, тут не только всё излучение намного мощнее (почему мобильники и ТВ не ловят толком), но и воздух другой - поэтому много долгожителей. И всегда много полезных ископаемых, а где есть ископаемые, туда лезут американцы и китайцы, чтобы всё себе забрать и высосать. А в Сибири горы никто толком не изучал, там что угодно можно найти, даже нефть. Или титан. Но тут шахту нужно ого-го какую копать, поэтому и отправили этих умников со своим экспериментом. И тут он бабахнул, так что надо ноги уносить. Всё правильно.

- Чё-т не видно ничего, Дан, - разочарованно констатировала тётя Маша.

С любопытной Варварой сделали, конечно, сами-знаете-что, но Пална была бы не Пална, если бы не попыталась сунуть нос в захлопавывшуюся дверку, где сидел кто-то явно не свой!

- Ух, так вот для кого ты, Дана, с утра наряжалась! - Радостно заявила уборщица, - а сейчас чаго в форме опять?

Безуспешно попытавшись проникнуть сквозь девушку в подсобку, она решила предаться Дао разговора и моментально посерьёзнела:

- Да что случилось, что случилось, тут же горы, Дан! Под горами просто так всякие эксперименты и опыты не шурудят. Слышала про сверхглубокую скважину на Северном полюсе? Наши учёные бурили, бурили, а потом бросили туда микрофон - а там крики, стоны, вопли! Врата ада! - Глаза уборщицы тревожно расширились. - А там просто океан. А здесь горы! Самая древняя человеческая раса зародилась в горах, на Алтае, недалеко отсюда. Слышала про укокскую принцессу? Там исследователи образованные, но дураки: раскопали могилы древних алтайцев, а там королева-колдунья была с проклятой могилой. И все умерли. И это Алтай - мёртвые горы! Там даже есть озеро, которое так и называется - Мёртвое. Рыба там не плавает, и если человек искупается, то скоро умрёт. А у нас горы живые, и этот коллайдер, который Николаич с Сикорским здесь устроили, вызвал слишком сильное излучение. Знаешь же, что телефоны мобильные вызывают рак мозга? А здесь излучение в миллион раз мощнее и вызвать может что-то ещё пострашнее. Так что давай, бери своего, и пошли вытаскивать этих... чарльз-дарвинов, пока не натворили чего.

От шутки про дарвинов Пална сама затряслась в хохоте. Дана выглядела слегка сконфуженной, хотя объяснение казалось довольно логичным. Наверное, хахаля смутилась.

Услышишь порой, что люди с возрастом начинают меньше спать – предчувствуют, мол, на том свете отдохнут, а на этом ещё много чего успеть надо. Это, конечно, не абсолютная истина (вот палнина прабабка, например, задержалась на свете на 98 лет, из которых последние пять-шесть только и делала, что дрыхла и шпыняла маленькую Машу), но в случае Палны было верно: крупная женщина пробудилась сильно пораньше зависимой от будильников молодёжи. А ведь легла, извините, в два сорок! Кто ж виноват, что самое интересное показывают среди ночи? Впрочем, Пална быстро выбралась с ложа. Торопиться было некуда (вкусный завтрак можно и за десять минут сделать), и, конечно, как любой нормальный человек, уборщица бы понежилась полчасика, но есть сила, что куда мощнее даже лени и тяги к расслабону.

Зов Космоса.

Наверное, есть люди, которые ощущают его всю жизнь. Есть, конечно, такие, которые не чувствуют никогда, и это нормально – ведь наш мир прекрасен и удивителен! Есть те, которые начинают слышать (чуять, ощущать… разве это важно?) его в сознательном возрасте. А Палне вот пришлось ждать до шестого десятка, пока телепередача не открыла ей глаза. Мужик с проницательными глазами и лицом, излучавшим интеллект, рассказывал об удивительных вещах, на которые способны люди в медитации: оторваться от земной оболочки, надеть на себя рукава Млечного Пути, заглянуть в прошлое и будущее. И вот уже почти месяц она более или менее регулярно собирала по утрам энергию Ци: тётя Маша представляла её себе в виде вязкой, сладкой, ароматной массы (сгущёнки, в общем), которая проникает в тело и душу, укрепляя их и оздоравливая. Первые пару раз Коробейник решила медитировать по науке, на улице, но с падением утренней температуры воздуха энергия стала накапливаться так быстро, что занятия пришлось перенести вовнутрь – а то и нос можно отмедитировать. Впрочем, что для зова Космоса крыша общаги? Тем более, в горах, которые сами по себе работают как антенна для связи с инопланетянами…

Так что, накинув на майку с трениками кофту и халат, Пална резво переместилась на первый этаж. На кухне она бодренько обжарила лучок-морковочку, подтушила с кабачком, взбила яйца… ещё после парочки этапов будущая фриттата с кабачками отправилась на двадцать минут в духовку (долго, конечно, но нужно пропечь, да и нехуденькую, чтобы восемь-то человек накормить), а женщина – копить в коридор энергию Ци, чередуя почти правильно выполняемые позы горы и обнимания дерева. В прихожей-коридоре веяло той прохладой, которая надолго остаётся, даже если дверь открывали на минуту – а как вы хотели, ноябрь! Горы! Минус сорок! Впрочем, внизу, в долине, ещё морознее. Учёные что-то говорили про температурные инверсии, негативные градиенты и резкоконтинентальные антициклоны, но суть Пална уяснила: горы-антенны нагреваются, вот и теплее. Что бы так и не сказать? В общем, раз пахнуло морозцем, значит, Дана с Найдой уже побежали гулять. «Только бы не забыла протереть лапы своему чудищу» - встревожилась уборщица перед тем, как сосредоточиться на скоплении энергии.

К концу занятия зов Космоса уступил зову Голода, и Пална поспешила обратно: уже были слышны голоса. Один, конечно, принадлежал её любимой пискле Алисочке, а второй – белобрысому засоне Венику. Вот этим щуплым ребятам всяко надо хорошо питаться, а то вон ночью показывали: когда сахара в крови мало, мозг вырабатывает глутамат. А от него психоз может быть и агрессия. А тут у нас парень с девчонкой молодые, им себя в руках держать надо!

- До-оброе утро, молодежь! – Пропела Пална, вторгаясь на свою территорию. – Собрались уже? Веник, ты опять своё ведро налил? Сейчас мы вас нако-ормим…
Ловко выудив фриттату из духовки и щедро посыпав её зеленью, женщина выставила объеденно благоухающее блюдо на стол (впрочем, она и наггетсы «Мираторг» могла бы вкусно разогреть. Потому что с душой!), после чего развернулась обратно к плите, блинчики печь.
- Ешьте, - она прыснула, - шкилетики. И старших надо позвать, пока горячее!

Не то чтобы женщину с большим жизненным опытом легко обидеть, а мешочек беляшиков делает задачу и вовсе незаурядной, но так Пална ничего в итоге и не поняла. Вроде как то ли надо в смотровой зал ковылять, как Николаич заявил, то ли в комнате можно отсидеться, там вроде Алисочка что-то нашурудить собиралась, но это не главное: что выглядывать-то на этих экранах? Ну, времени всяко было ещё много, так что потопала она к себе: надо же данин талисман доделать!

- Правильно говорят: не только ценный мех!

Правда, после тщательной отмывки уборщица столкнулась с проблемой околомагического свойства. Как всякому известно, кроличью (или заячью, удаче какая разница?) лапку сначала нужно сушить три дня на ветру. А на улице как-то минус сорок! Оставить на улице нельзя - может кто-то унести, и тогда заберёт всю твою удачу, открыть окно на проветривание - не со всех сторон обдувать будет, а если простыть, то так и будет дальше притягивать болезни. И уж, конечно, для Даны особенно важно, что кролики ох какие плодовитые - может встретит кого среди гор, так что надо всё как положено! В итоге лапка была хорошо привязана красным шнурком и повешена на лампу посреди комнаты. Судя по тому, что эмбрион амулета покачивался туда-сюда, Стихии Ветра будут к нему милостивы.

Тётя Маша победно ухмыльнулась и, отпраздновав маленький успех большим беляшиком, отправилась вниз - поговорить с Даной, поведать об успехах.

"Ути торжественнный какой!" - хихикнула про себя Пална, когда одетый, как в театр, Чёрный с блаженной улыбкой снова завёл свою песню. По правде говоря, ей не очень-то и интересны были все эти опыты: ну что может прорывного получиться из чертежей, китайской грамоты формул и вениковых фуероглифов на компьютере? Когда Тесла сто лет назад метеориты запускал через полпланеты - вот это был эксперимент, а на бумажке открытие не сделать. Вот если бы гору копали, и то толку было бы больше, там такие тайны скрыты... Впрочем, мечтателя уборщица пожалела (тем более, Дана вон как обрадовалась) и с достоинством известила:

- А чё ж и не посмотреть, конечно! Только, Николаич, пальцем ткнёшьте, куда смотреть надо, а то пропущу нужную циферку, я ж не понимаю в этом ничего. Вон, как Найда, - кивнула женщина на лапкодобытчицу, которая уже закончила объедать хозяйку и теперь со вполне предметным интересом обходила остальных участников застолья.

Опытная повариха Пална, конечно, не сомневалась, что завтрак удался, но кому ж не мёдом в уши слова благодарности? Так что пухлое лицо растянулось в довольной ухмылке, и Пална, смотря на блинницу и лишь изредка оборачиваясь к молодым людям (которых, конечно, иначе как детишек было воспринимать сложновато), начала вещание:
- Вот ты, Веник, зря так ночью засиживаешься. – Ни грамма лицемерия. – Понимаешь, сон – это тебе не просто завалиться на кровать и вырубиться. Сон – это медитация! Во-первых. Когда спишь, медитировать легко, поэтому мы все спим, а когда не спишь – трудно, поэтому если не учился, то и не надо. А кроме того, сон – это ты как будто на тот свет уходишь. И мы потому все ночью и спим, потому что если туда и тащиться, то вместе! А ты, получается, идёшь на тот свет один, а это тебе не в трамвае покататься, и случись чего, вытаскивать тебя будут некому…
Когда Пална в следующий раз развернулась к столу, Алиса и Вениамин (которые вряд ли ей особо внимали) уже догрызли блинчики, а за столом располагался Чёрный.
- На, Лев Николаич, аппетита! Гуляют ещё, поди, пусть на солнышке зверь побегает. Солнце встаёт поздно, садится рано…

Сама уборщица, кстати, тоже села рано – за стол. Ну а что, пора и самой подкрепиться, тем более, что Алиса уважила бабку, кофе налила. Кофе, кстати, хорошее – не то что три в одном, в которое сыплют отраву, от которой привыкание, как от героина. Не прошло и полстопки блинов, как появились Дана, Найда и Иго-го. Девушка на каблуках стала совсем высокой (Пална не привыкла быть ниже других женщин и почувствовала себя слегка неуютно; главный так и вовсе малышом выглядел) но платье шло.
- Ты, Дана, прям невеста! – Состроила она кокетливую гримасу. – Вот ещё на Алису повлияй, а то так и просидит в штанах своих до старости с железяками.
Глядя на то, как вырядился Чёрный и как бодр с утра Сикорский, Пална ощутила нечто вроде сочувствия. В отличие от интеллигентов, она с высоты прожитых лет чётко видела своё место: фигурально говоря, она была маленьким человеком. Учёные этого не понимали: всё время рассказывали, что они на пороге какого-то невероятного прорыва или открытия, готовились день и ночь к своим опытам… и сказать им как-то неловко, что все открытия если и делают, то в Москве, а то и в Америке. Вон включишь телевизор – то Гарвард, то Оксфорд. Ну и наши иногда где-то что-то раскопают. А в Магадане что за наука? Да и, честно-то сказать, все открытия случаются тогда, когда им позволили случиться. Лучше бы пытались с инопланетянами связаться, те быстрее научат. Впрочем, Дана быстро отвлекла внимание заячьей лапкой.

- А вот это хорошо! – Наставительно сообщила женщина, глядя на охранницу, которая такими темпами вполне могла стать её падаваном. – Давай смотреть. Луна сейчас прибывает, это хорошо. Кладбища тут, конечно, рядом нет, зато рядом Долина Смерти якутская, это ещё сильнее энергетика. Нога вроде тоже та, которая надо, - Признаться, Коробейник и сама не помнила, нужна левая или правая. Но это и второстепенно. Поизучав будущий талисман ещё с минуту, она вперилась в светлые данины глаза. – Талисман я сделаю, тут несколько дней ему вызреть надо. Но ты потом носи! Сама на охоте добыла, значит, он твой. А если не будешь носить, жди беды: это всё равно, что попросить у бога воды и вылить. Не делается так.
Народ параллельно доел завтрак и снова осыпал зрелую женщину комплиментами, на что она только посмеивалась:
- Могла бы и научить, если б вы все не были такие занятые. Ой, да Палной, как обычно, зовите, я ж тётка простая, мне выкать не надо.

- Чем мы тут занимались, дорогой мой, это большой секрет! - Назидательно произнесла Пална, не ослабляя каменного грипа на щуплой ручке. - Даже я не знаю, но тебе всё равно скажу. Только ты никому не рассказывай. В общем, давным-давно здесь жила очень древняя цивилизация - которая построила и пирамиды египетские, и аэропорта в Бразилии, и всё такое... потом они вымерли - хотя я думаю, что улетели к себе на родину, но тут ничего не доказано - и все их знания и технологии, это... забыли их, в общем. Но эти древние атланты оставили нам подсказки, где найти инструкцию, как использовать их машины, и в институте решили, что это именно здесь! Вот физики тут и устраивают эксперименты, пытаясь получить доступ к древним знаниям... поля какие-то сеют, не знаю.

Женщина неутомимо пёрла вперёд, освещая дорогу налобником и не смотря на своего попутчика. Знала бы она, что он смотрел на неё, словно на умалишённую! И знал бы Дима, что россказни Палны куда менее безумны, чем действительность! Двое уже спускались по лестнице к той площадке, где уборщица собиралась ждать Сашу, когда неловко ковылявший геолог (очки-то так и остались заляпаны) споткнулся о незаметную в тусклом аварийном свете трещину и непременно растянулся бы, если бы не захват закалённой жизнью руки на локте.

- Ну ты и растяпа, парень! Звать-то тебя как? К шахте не подходи, я тебя ловить там не стану!

Сама Пална, усадив юношу на всё то же самое ведро, всё-таки подошла к провалу (она же не парень-неженка, честное слово) и глянула вниз. Зайчик налобника выхватил мелкие трещины в стенках шахты, а внизу сияло что-то светлое, и оттуда же доносились громкие голоса - то ли там кто-то спорил, то ли... они кричали от боли, причиняемой неведомыми созданиями.

Она вся похолодела под тёплым халатом.

- Зря ты, Саша, так, вот сделаешь детишек поздно, вырастут они, а ты уже дед старый. - Назидала младшего товарища всё познавшая уборщица. - Как король Арабии, девчонку себе нашёл и в девяносто лет сыночка себе устроил! А через год помер. Так что смотри, ты, конечно, не король, но парень видный, работа у тебя есть, в армии служил, а у нас девчонки вроде тоже не замужем...

Слабо скрытое сводничество и заговорщические подмигивания по пути к лесенке были прерваны истошным воплем откуда-то издалека. Пална подпрыгнула и с пугающей для её размеров скоростью примчалась обратно к Александру:

- Ой, Саша, ты слышал? Там Алиса кричала, точно она! Алиииисаааа!!! Мы тууут!!! - Слегка оттянув маску, заорала пенсионерка в шахту лифта так, что задрожали даже те тросы, что раньше висели недвижно. Пална, не дождавшись ответа, повернулась к спутнику. - Там они, внизу! Без лифта не поднимутся!

Коротко распорядившись ждать, спасатель ускакал вниз, а уборщица тем временем снова подошла к шахте:

- Алиса!! Эгегей! Эт Пална!!! Ты там?!!!

От громогласных воплей заболело горло, и, оставив эхо гулять по комплексу, Пална решила поглядеть, что есть на площадке: безрезультатно нажала на выключатель освещения, бесплодно потыкала кнопку вызова лифта, поковыряла монтировкой стену (ни намёка на дверь, вот беда!), помахала руками перед камерой слежения. Под конец ей пришла в голову ещё одна идея: не так давно показывали, как шахтёры, застрявшие в забое, стучали спецсигнал по кускам угля - так их и нашли. Вот и бабуля начала нещадно лупить по металлическому поручню возле шахты: бам-бам-бам! Бам, бам, бам! Бам-бам-бам! Успеха горняков, впрочем, Палне повторить не удалось, поэтому, поскучав пару минут, она решила заглянуть, что такое в бауле тащит Климов. Как выяснилось, какое-то барахло - женщина не знала, зачем оно надо. Пока Саши не было, в голове её возникали разные необычайные картины разной степени жуткости: вот Миртенштейна и Чёрного душат спросонья злобные древние атланты, вот из пролома в какой-то из лабораторий выходят строем огромные злобные гориллы, вот страшные бесформенные существа окутывают и переваривают девчонок... бр-р! В мире столько ужасов. Надо вытаскивать мыслителей и делать ноги!

Но вот вернулся Саша - весь взмокший и с плохими новостями.

- Вот так дела, - разочарованно пробормотала уборщица, - и никак не открыть? У нас на складе бензопила есть, может, поможет? Ты по шахте-то сможешь слезть? А вытащить кого-то?

Климов, однако, большого значения палниному беспокойству не придал; они вместе огорчённо смотрели, как ярко светящаяся штуковина превратилась в точку, а звука удара внизу не услышали вовсе. Наконец, после Сашиного вопроса Пална суетливо начала рыскать по карманам:

- Всё есть! Молодец ты, Сашенька, что серьёзно относишься, - она вытащила из карманов "древо жизни" и сноровисто накинула рядом с медвежьим когтем, затем выхватила два коробка. Из первого хватанула щепотку соли, из второго вытащила несколько спичек, сковырнула зажигательные головки, смешала содержимое, плюхнула на макушку защитного шлема и забормотала: - Крепче железа сера и соль, защищайте Сашу поперёк и вдоль. Всё, ничего тебе не грозит! Где спускаться будешь? Давай посвечу, - она поморгала налобником и живо двинулась к шахте.

Да, ждать Сашу в компании пирожков с повидлом было куда веселее! Пална от души наслаждалась лакомством, водрузив себя на перевёрнутое ведёрко, предусмотрительно прихваченное из хозблока. Ведро, правда, жалобно поскрипывало, но терпело использование не по назначению (впрочем, куда ему деться?).

"Что ж теперь делать-то будем?" - блуждали мысли. - "Вон когда американцы бомбы испытывали, в Таиланде пять миллионов человек в море смыло, и до сих пор не отремонтировали, что разрушило. У нас тут, конечно, поменьше, но и посложнее, в горах-то. Эх, опять надо будет подработку искать...".

Впрочем, о подработке Пална бросила задумываться, когда с потолка хлынули потоки холодной воды. Уборщица заохала и со страху наступила на сумку с пирожками - раздалось грустное чавканье.

- Ай, ай, мысли-то материальны! - Сама себя наругала женщина. - Вот и у нас тут потоп начался, эх, обратно Сашке сложно будет выбираться - скользко...

Подойдя к шахте, она попыталась докричаться до спасателя и остальных, но шум льющейся в пропасть воды наверняка сделал её старания совершенно бесплодными. Вернувшись на ведро, Пална поймала себя на не самой приятной мысли: в подземелье было прохладно, а в мокром халате - так и откровенно холодно. Подрожав пару минут, она решила идти наверх - переодеваться. Да, сил она потратила уже довольно немало (туда-сюда, туда-сюда - молодая столько не бегала!), но без чистой сухой одежды недолго и простудиться, а это уж совсем ни к чему. Тем более, в хозблоке есть аптечка, а в аптечке - аспирин и даже арбидол. Так что, спрятав сумку с едой под то самое перевёрнутое ведёрко и взяв с собой лишь один пирожок (да и из того капало варенье, оставляя на полу устрашающие красные лужицы), толстушка почапала наверх. Чапать наверняка придётся с полчаса...

Пална с кряхтением поднялась. Хорошо, в её комнатке за хозблоком на полу лежал мягкий коврик, а то точно сломала бы что-нибудь. Оглядевшись, пенсионерка ахнула: даже стекло в окошке над шкафом разлетелось. Уборщица вытащила из-под футболки и поочерёдно погладила крестик, полумесяц, анкх, мьёлльнир, алхайз, инь-янь и подковку.

- Во дела!

Телевизор тоже не пахал, Пална даже проверила, не вылетел ли шнур из розетки – без толку. Обидно - как раз посреди такой интересной передачи! В ящике рассказывали, как новосибирские врачи-выродки в поликлиниках давали больным рецепты в аптеку, где им вместо нитроглицерина подсовывали специальную настойку для подавления силы воли, и тогда бедные люди переписывали на медиков квартиры и отдавали все деньги. Как земля таких носит...

«Наверное, свет во всём здании выбило, ой-ой, а у меня ж там светлое стирается!».

Вообще такие деньки, когда весь негустой научный персонал уматывался вниз, делать Науку, Палне нравились – полы протрёшь да сиди себе, глазей в телек или читай книжки-газетки, ну и приготовить что-нибудь не грех. Нет, конечно, институт отвалил учёным, которых отправил в горы, целый вагон полуфабрикатов. Но на такой еде откуда ж голова работать станет! Так что стараниями домохозяйки со стажем научный коллектив большую часть времени питался вкусно, сытно и по возможности разнообразно. Уборка тоже не слишком обременяла пенсионерку, учёные грязнулями не были. Но всё равно Мариша с Алисочкой думали больше о своих формулах да компьютерах, чем о порядке, а Алексей Николаевич и вовсе был рассеяным неряхой (неудивительно, что жена убежала, у кого на такого терпения хватит). Правда, он говорил шутя Палне, что это, мол, творческий беспорядок, но какой же он творческий, когда бардак? А вот Александр Николаевич, конечно, был совсем другим - заходя в его кабинет, Пална сама старалась не обронить пылинку. Немец, сразу видно.

Сегодня, впрочем, что-то было явно не то. Вооружившись щёткой и совком, Пална быстро убрала осколки и каменную крошку, покрывшую пол, взяла из шкафа спички, нацепила старый мужнин налобник (света-то нет) и пошла на разведку. Разведка утешения не принесла, хозблок выглядел, будто перенёс бомбёжку: потрескавшиеся стены, выбитые стёкла, да ещё и завалило чем-то снаружи – неделю убирать, не меньше. До чёрного хода наружу вообще было не дойти – ту комнату напрочь завалило. Это уже было чересчур – так что решила женщина выяснить, что там натворили физики.

Дверь к лифтовой шахте была прочно закрыта, но Палну это не смутило – минут через десять она уже, светя налобником, искала в своей связке ключи от лестницы, дублировавшей спуск на первый уровень подвала (чтобы не ждать лифта по каждой мелочи; ниже первого уровня убирать было особо нечего, так что, может, и туда имелась лестница – тётя Маша была не в курсе). Дверь была непростая, магнитная, и очень плотно прилегала к косяку (вот уж непонятно зачем – кому нужно институтское барахло?), но, видимо, запиралась не электричеством – спокойно открылась обычным ключом. А вот дальше было не пройти: внизу Пална уткнулась в наглухо запечатанную дверь; экранчик пульта управления всего с двумя кнопками не горел. Потыкав то в одну кнопку, то в другую, то в обе сразу (и добившись только какого-то невнятного скрежета), уборщица начала так громко стучать ручкой щётки по двери, чтобы наверняка услышали с той стороны:

- Тук-тук! Эй! У вас там нормально? Когда свет будет?

Сколько бы лет ты ни верил, сколько бы звёздных карт ни изучил, сколько бы ни посмотрел передач и фильмов по телевизору, ты никогда не будешь готов встретить гостей с иных звёзд. Так что, зайдя в кухоньку, Пална на миг потрясённо застыла - а как тут не обомлеешь? Перед ней стояла здоровенная фигура, отдалённо похожая на человека - на месте руки, ноги, голова... только вот под шлемом в свете налобника блестели два огромных тусклых глаза, а между ними торчал хобот. Одет пришелец был в какой-то блестящий, явно неземного происхождения костюм и держал в руках верёвку - наверное, собирался утащить весь комплекс на свою летающую тарелку... ну что ж, зато сразу всё становится понятно.

Мысль о том, что существо может быть дружелюбным, была смехотворной (после такого-то погрома? Явно он его и устроил!), а о всяких ОЗК и СИЗОД бабуля и слыхом не слыхивала - так что, недолго думая, Пална размахнулась и начала охаживать инопланетянина выдергой, сверкая лампой на лбу, пихая в грудь, угрожающе наступая и грозно крича:

- На тебе, паскуда иноземная! Улетай обратно на свой Марс, уродец, а нас в покое оставь!

Риок только начал маленько соображать, как наладить общение с пришелицей, как явился Йоррик и обрушил на хрупкий росток взаимопонимания лавину вопросов, из которых сенсор успел ответить только на один:
- Руэт амхло, макрэлаира, имакрэлаира? Ира... [1]
Закончить маг не успел: Йоррик потерял к нему всякий интерес, заявил девушке, что он тоже Марина (точнее, "Марина. Марина! Марина!!!", а затем впал в истерику, когда та начала что-то чиркать на земле. Отличное же впечатление он произвёл на новую знакомую! "Ну и чёрт с тобой, потом расскажу, что из неё магия хлещет".
- Марина - унира. Ко рук Исорагра, ко шумэ сорагра, икамху. Мирне шубавах, руа сораграах. [2]
Судя по наземному, с вашего позволения, художеству (и намекающей жестикуляции), Марина тоже чувствовала ощущение под ложечкой, которое сложно с чем-то спутать - чувство падения. Пока девушка вдалбливала Риоку их имена (откуда бы она ни прибыла, явно была учителем, иначе откуда такой напор?), Эрсай беспокойно огляделся. Выходки его друга заставили оторваться от разглядывания полуживого Лорда нескольких магов (но, конечно, не Высшего, которому полагалось страховать весь Эксперимент и которому даже при удачном исходе их падения светило по первое число), и теперь они с непониманием взирали на непонятно откуда появившуюся женщину. Можно, конечно, соврать, что это кто-то из магов со страху устроил себе перевоплощение, проверить в нынешних условиях они это не смогут... но важнее всё-таки остановить падение.

Только как? Риок подтягивал к себе еле видимые потоки, но этого явно было маловато. Использовать энергию Марины, может, и получится, но это, мягко говоря, не сильно приятно для носителя магии, и, что ещё важнее, это могут попробовать повторить другие волшбари на острове, а среди много таких, кому Риок не чета. Попросить Марину использовать магию? Чтобы остановить падение целого острова, нужна прорва сил, но если она сама - источник... А если она вообще этого не умеет и шибанёт их об землю? Тогда уж точно помрут все.
В минуту сомнения, когда правильное решение нужно выбрать из заведомо неправильных, вместо логики и интеллекта надо призвать интуицию. Ну или, как в данном случае, просто ткнуть пальцем в один из вариантов. Поэтому Риок невежливо встрял в разговор, взяв Марину за локоть:
- И андерстенд. Икамху, - указал он пальцем на притворившегося мёртвым блондина, - варнламе, анад. [3]
Он выудил из кармана плаща палочку для письма и бумагу, сунул в руки Марине, затем указал сначала на нарисованное на земле, потом - на листок. Пусть хоть делом пока займётся. Ну и, поколебавшись, в знак вечной дружбы магов эльтерраэнской империи с непонятными молодыми дамами протянул сестре по разуму один из наколдованных персиков:
- Купрамае?[4]

Палатка! Нет, господа, палатки в двух шагах от элементов Рисунка - это просто нелепость. Можно понять, почему маги не согласились жить внизу: там, конечно, можно без усилий воздвигнуть хоть маленький дворец, а не жалкую палатку, но вдруг самое интересное и важное, самая суть Эксперимента произойдёт, пока ты внизу почиваешь? Телепортацией не все владеют... Но чего нельзя понять - как можно подвергать опасности Рисунок, который чертили много месяцев. Да, риск минимален, но не нулевой!

Риок, лёжа на низкой сборной кровати, размышлял о возможном влиянии палаточного лагеря на свойства беспрецедентной магической конструкции. Конечно, он сам убил немыслимое время на слежку за тем, чтобы каждый символ, каждая линия находились в гармонии, не изменяя свойства соседних магических знаков (было бы идеально, если бы они стабилизировали и усиливали друг друга, но тогда только Лорды дожили бы до конца Эксперимента. Может быть). Собственно, за этим его и позвали в команду: сенсор - редкая специальность. Но удобная: Риок был одним из тех, кто мог по-настоящему ощутить всё величие одного из сложнейших актов магии в истории и всю невероятную силу, которую представляло это собрание чародеев. Так-то ему не обязательно было слезать с кровати и чтобы глазом посмотреть: приютившись под тентом, первым делом маг начертал на нём простой, но малоизвестный символ, по желанию сотворившего делающий заколдованный предмет невидимым только для него. Ох, сколько наивных девушек в своё время радовались подаренным предметам гардероба, украшенным узором из цветка розы...

- Долго же проверяют Высшие своё детище, - пробормотал маг себе под нос, взяв из чаши на столе персик, - нет, правильно, конечно, правильно...

Фрюкт был так насыщен магией, как бывают только полностью наколдованные объекты, да и неудивительно: чашу с фруктами сотворил давно припасённый свиток. По тому, какой изящной оказалась чаша и большими персики, Эрсай заподозрил, что автором сего магического произведения был как минимум Высший. Хотя в данном случае маг явно схалтурил: плод был сухой и почти безвкусный. Риок скривился.

- М-да.

На дорогах в глуши можно встретить много всего удивительного. Но бегающее за вами с рёвом дерево - из ряда вон выходящее безобразие и повод бросить всё и рвануть подальше, даже если вы настоящий храбрец. Так что к тому времени, как Кверкус встретил первый очаг жизни на пути из лесу, в его мешке с бережно хранимыми сувенирами с утёса была настоящая свалка: лук со стрелами и наверняка порвавшейся тетивой, две куклы, жалобно пищащие при неаккуратном движении, лукошко с грибами, маленький мешочек с серебряными монетками и прочая чепуха. Завидев таверну, энт замедлил шаг. Всё-таки при всём желании пустить всех волшебных колдующих магов на перегной он пока не собирался убивать вообще всех на пути, а в кабаке всякое может быть, как бы не пришлось. Впрочем, всё это мелочи. Да и где ещё лучше узнать, где можно найти этих чёртовых магов, как не в таверне? Да и голод - не тётка, а пока будешь корни пускать, чтобы наесться вдоволь из земли, жизнь мимо пройдёт! Да и почему бы и нет, собственно?

Убрав излишне вопиюще торчавшие ветви и приняв по возможности человекообразный облик, бывший дуб осторожно открыл дверь и по стеночке, пригнувшись, добрался до пустого столика в углу и сел, бросив мешок рядом. Так... вроде бы все вернулись к своим делам. А, нет! Глядя исподлобья, к нему двигалась какая-то девчонка... вот она уже совсем рядом...
- Здравствуйте! Чего изволите есть, пить?
- Мяса, жаренного на углях, и воды холодной. - Стараясь говорить тихо, буркнул энт густым голосом ещё до того, как подумать. С думаньем у него вообще было непросто... Девчонка недоуменно хмыкнула и куда-то убежала. А энт вдруг понял: "Чёрт, за всё это надо платить!". Первой мыслью было убежать, второй - разломать таверну на части, третьей - попытаться у кого-то стащить деньги (конечно, про серебро в сувенирном мешке энт забыл). Хм... ближе всех был стол, за которым сидела интересная парочка - старушонка и какой-то клоун в маске и тёмной хламиде. Но главное - прямо на столе валялась целая гора золота!
Минут пять Кверкус аккуратно отращивал тонюсенькую веточку. А затем так же аккуратно и осторожно пополз ей к столу в надежде незаметно стащить несколько монет...

- Ну, что там? Какие у нас шансы?
- Близки к нулю. – покачал парень головой. – Да вы сами всё слышали. Братство - это, насколько я знаю, самая влиятельная силовая структура Империи, так что бороться с ними в суде бесполезно. Если, конечно, мы не хотим… нет, об этом говорить рано. – сам себя оборвал Кайгар. Мелиэвэль склонила голову и потом невпопад спросила:
- Кайгар, вы случайно не знаете, есть какая-нибудь возможность сделать из эльфа человека? Чисто внешне?
- Ха, конечно! Меня отец в детстве водил в цирк, там выступал какой-то цидарейский маг, который владел техникой иллюзии… - и Кайгар, найдя свободные длинные уши, начал рассказывать давнее-давнее воспоминание…

Мелодия маленького оркестра, помпезная, словно отделанная парчой одежда тореадора, обрывается. Клубы мерцающего пара медленно поднимаются от маленького рва, опоясывающего манеж, вставая неуловимо меняющей цвет башней. Зал замолкает…
- Пап! – дёргает мальчик за руку отца.
- Тссс! – мужчина в дорогом одеянии прикладывает палец к губам, даже не пытаясь поддерживать приличествующую статусу картину серьёзного взрослого человека.
- Пап, сейчас будут ручные драконы?
- Да нет же, Кай, драконов вообще не будет, с чего ты взял?
- Но Кассий мне сказал…
- Тссс! Смотри!
На самом верху башни появляется высокая фигура в цилиндре… и неторопливо, кланяясь, начинает спускаться по винтовой лестнице из тех же клубов дыма под аплодисменты. Вопрос мальчика «Кто это?» остаётся без ответа… Вдруг башня исчезает, и фигура, раскинув крыльями руки, начинает падать… но падать, не лететь! Вскрики, взвизги… и тут сияющий белый пегас, вспорхнув откуда-то из-за толпы, подхватывает фигуру и мягко приземляется на манеж под смесь облегчённых выдохов, смеха и аплодисментов. Ещё раз раскланявшись, артист сбрасывает фрак (медленно тёмным покровом расползающийся по всей сцене) и произносит звучным голосом:
- Прошу прощения, если побеспокоил ваши нервы, дамы и господа! Рад наконец посетить столицу вашей Империи! Но вынужден начать наше представление с разочарующего вас известия: моя дорогая дочь и помощница Нари не смогла прибыть со мной… - Гул разочарования. – Но не беспокойтесь, кроме неё, у меня есть ещё множество прекрасных юных дам!
Так же непонятно откуда на сцену (из рядов зрителей?) тенями слетаются с дюжину стройных, гибких девушек в полуобнажённом виде… гм, или не «полу»… и под какие-то простые ритмы начинают танцевать, подходя всё ближе к зрителям, протягивая руки, словно приглашая на танец. Вот одна из них делает ещё один шаг и протягивает руку мальчику… тот тянется в ответ, но за миг до касания танцовщица исчезает, как туман, разогнанный ветром.
- Эм… не говори маме об этом. – Доносится до Кая голос отца. Вокруг слышны перешёптывания; люди оглядываются в непонимании. Фокусник хлопает в ладоши, привлекая внимание публики:
- Поаккуратнее с девочками! Особенно это касается милостивых господ. – В голосе сочетаются искра, насмешка и интрига, и артист садится в незаметно принесённое кресло. – Как насчёт маленькой передышки? Бросьте мне обычную хлопушку, пожалуйста!
Кай жалеет, что он не попросил отца купить хлопушку и с завистью смотрит на то, как какая-то девочка кидает свою в руки человека, к которому приковано внимание зала. Дымчатая башня исчезла, и теперь его можно разглядеть лучше: совсем молодой, худощавый, с длинными прямыми светлыми волосами и хитрой усмешкой на тонких губах. Бросив взгляд на хлопушку, циркач картинно поднимает её на вытянутых руках и провозглашает:
- Вроде бы и детская безобидная игрушка, а способна натворить бед… - лёгкий пасс… - О Боги! Как целый дракон!
С ожидаемым хлопком из хлопушки вырывается громадный столб пламени, а вслед за ним из-под манежа вырывается огромный алый дракон. Описав под испуганные крики круг под высокой крышей цирка, ящер разворачивается и обрушивает огненную волну на фокусника… Зал замолкает, и тут раздаётся весёлый голос мага:
- Дамы и господа, позвольте представить вам моего друга Балао! – иллюзионист изящно смахивает пламя с себя в бокал, поднимает и с тостом «Ваше здоровье!» медленно выпивает; в то же время под аплодисменты дракон, несомненно, отвешивает поклон и... как сквозь землю проваливается. – А теперь музыка!
Покрытый чёрной тканью манеж с невесть когда и откуда явившимися музыкантами поднимается на снова вырастающей дымной башне... вновь появившиеся девушки танцуют, оркестр выводит задорную мелодию, а сам ловец иллюзий дирижирует и одновременно поёт какую-то песню – слова непонятны, но, несомненно, повествуют о празднике, счастье, веселье… и вдруг снова, как и перед началом выступления, музыка резко обрывается, а башня исчезает – но на этот раз исчезают и все, кто был на её вершине. На манеже остаются только двое – мужчина в цилиндре и девочка лет десяти. Они встают, берутся за руки и низко кланяются публике, затем под овацию прощаются и обещают вскоре прибыть ещё… номер короткий, но запомнится.
- А я тебе говорил про ручных драконов!

- …в общем, это был бы самый лучший вариант – маг-иллюзионист смог бы начисто изменить вашу внешность, только вот негде его взять. А так даже не знаю, что предложить… не будем же мы вам уши отсекать. – Кайгар помедлил и тихо сказал: - Мелиэвэль, не хочу быть бестактным, но вы что-то обещали мне рассказать, как мы прибудем в безопасное место. Это я бы назвал безопасным.

- Рад знакомству. – Вежливо склонил голову Карл, не заметив мимолётного колебания эльфийки. Или сделав вид, что не заметил. – Все к столу!
Стол мгновенно оказался уставлен различными вкусными блюдами и напитками, однако Кайгар, нервно повертев нож, заговорил:
- Может, сначала поговорим всё-таки? Дело может быть срочным.
- Хорошо, слушаю тебя. – Карл внимательно уставился на дружьего сына.
- В общем, м-м… Встретили мы с Меленой вчера одну девушку в «Магии сидра» - ну, таверне возле Иреноя. Арлейринн её звали. Достаточно приятно пообщались вечером, собирались отправиться дальше в путь, но утром… в общем, не повезло – в той же таверне торчал член Братства, знаешь, наверное, этих упырей, вот он Арлейринн арестовал ни за что, надел невидимость и увёл её куда-то. Мы предполагаем, что в тюрьму Эфарахтенга. Вот, собственно, и всё… я надеялся, что ты сможешь нам как-то помочь в ситуации. – Кайгар, договорив, скрестил руки на груди и выжидательным взглядом начал сверлить Карла. Тот с минуту задумчиво потягивал что-то резко пахнущее (видимо, какую-то лечебную настойку), затем осторожно ответил:
- Ты сам понимаешь, это будет очень сложно. Да ещё и Братство это, как вас угораздило ему наставить палки в колёса? Если всё по букве закона, то будут шить дело несколько дней, затем рассматривать не знаю сколько, ну а если её кто-то из этих параноиков обвинять будет, то светит срок, никто и пикнет в защиту. Вообще есть в законе пункт, по которому в первые шесть часов после попадания в тюрьму можно выпустить арестанта под залог и поручительство троих жителей города… о тяжких преступлениях речи, конечно, не идёт, но раз ты говоришь, что арестовали ни за что... Но, видишь что, все такие случаи должны одобряться начальником тюрьмы, а Таадон ни за что в жизни слова поперёк Братства не скажет… как и большинство людей с головой на плечах.
- Да и вообще мы не знаем, попала ли она в тюрьму. – ввернул монах.
- Ну, это выяснить несложно. Только толку? У меня просто не хватит прямых полномочий, чтобы чем-то вам помочь без грубых нарушений закона.
- Ну а если… с грубыми?
- Давай-ка обсудим это наедине. – Через несколько секунд колебаний ответил Карл и жестом пригласил Кайгара отойти. Монах поднял руку в извинении, беззвучно сказал «Мелене» «скоро вернусь» и последовал в другую комнату.

- Кайгар, ты, видимо, очень доверяешь этой девушке, но неплохо бы подумать, что рассуждать во всеуслышание о преступлениях не стоит. Даже думать о них не стоит - закон есть закон, меня удивляет твоё к нему отношение. Тем более, ты так можешь подставить и меня.
- Извини, Карл, я ей действительно полностью доверяю, она надёжный… человек. – совершенно безосновательно заявил Кайгар. – Ну так что с незаконными путями? Побег как-то можно устроить?
- Эх, никогда не думал, что поведу такие разговоры, тем более с тобой. Отец был бы тобой недоволен… - Кайгар закатил глаза. – Ладно, по нашей с ним дружбе я скажу тебе пару слов, но больше ничего. Тюрьма Эфарахтенга – это, конечно, не Дрожащий, но и не чистое поле. В общем, если вы хотите сотворить с арестанткой нечто нелегальное, то для начала нужно узнать, в какой камере она находится. Если в крыле для тяжких, то можешь о побеге забыть, оно отлично охраняется, а с улицы не проникнуть. Если в обычном, то там всего два пункта проверки – на входе и в переходе внутри крыла. Ну и, конечно, стражник около камеры и дверь, от которой только один ключ. Стража там, кстати, как-то очень быстро передаёт сигнал тревоги – не знаю в деталях их схемы, но лучше вам остаться незамеченными. На обратном пути в том числе.
- Отлично. – Понуро сказал Кайгар, ведь на самом деле ничего отличного он в этой перспективе не видел. – Ещё что-то можешь сказать полезное?
- Ну, может быть, тебе как-то поможет, что три раза в день в тюрьме бывают экскурсии – да, не удивляйся. Но там всех пересчитывают на входе и на выходе, да и не выйдет зайти, укутавшись в плащ. Так, я с тобой заговорился, а пора идти. Заодно разузнаю, в какой камере ваша пленница. Ждите меня через час-два-три.
Хозяин дома ушёл, ну а монах вернулся в зал и сел рядом с Мелиэвэль, не сказав ничего, кроме «м-да».

Сны Кайгару снились мутные: сначала у него на плече висел, рыдая, патриарх (толстый, в заляпанной дешёвым вином и оттого скверно пахнущей белой мантии), затем он стоял на коленях перед Мелиэвель, обещал ей свою жизнь в обмен на половину эльфийского царства (эльфийка хмурилась, и Кайгар тщетно пытался придумать что-то ещё, что могло бы придать его предложению веса), наконец, сейчас он выслушивал от пьяного мелкорослого чёрта (видимо, способность хмелеть от крошечных доз горячительного он позаимствовал у хозяйки) сиплые рассуждения о целительской этике и эльфийском поведении:
- …ты, Кайгар, вроде не мальчишка уже, а не понимаешь, что ли, что они, эльфы, не так, как ты, рассуждают и думают! Вот ты сейчас сидишь и думаешь: о, какой я красавчик, девчонку утешил, а там уже и до серьёзных отношений недалеко, а она проснётся, протрезвеет и скажет: «О, какой позор! Кибан, прими в Кибэтиэль». И повесится! Ты не понял, что это для неё позор из позоров?
- О, заткнись, зубастый. Ничего я о ней не думаю, и вообще… - Кайгар попытался отмахнуться от нечистой силы.
- Да, да, думаешь о другой девчонке, я понимаю. Скажи на милость, каким идиотом надо быть, чтобы доверить свою никчёмную, но всё же посвящённую служению богу жизнь какой-то проходимке по абсолютному пустяку? Опять же, тебе не пятнадцать лет, а смотришь на неё – только слюни текут…
- Так, ты меня достал! – Кайгар попытался резко наклониться, чтобы поймать мерзавца, но внезапно понял, что видит перед собой серую стену. Пару секунд спустя монах наконец сообразил, что попытки демона залезть ему в мозги были всего лишь сном, а на самом деле на кровати в обнимочку лежали две прелестные молодые дамы, ещё не потревоженные лучами восходящего солнца. Сходив с вполне понятной целью (в первую очередь, конечно, умыться и потянуться) на улицу, мужчина вернулся, полный сил и энергии, чтобы разбудить девушек и отправиться в путь… только вот сначала надо было ответить на собственный вопрос:
- И как я вас должен ненавязчиво разбудить?
Походив немного около кровати, Кайгар мягко потряс Арлейринн за плечо и тихонько позвал:
- Эй! Вставай! Выходить пора!
Никакой реакции. «Может, эльфийка не так крепко спит? Хотя она выпила…» - логично подумал Кайгар и, громко повторив то же, проделал нечто потрясающее с плечом Мелиэвель.
Никакой реакции.
- Да что за засони! – разозлился монах и, вспомнив славное прошлое, рявкнул так, что по идее должна была слышать вся таверна:
- Р-р-р-рота, подъём!!!

«О, женщины!» - подумал в который раз за недолгую жизнь Кайгар, спускаясь по лестнице. – «Самые ненадёжные и непредсказуемые создания Кибана, вот сейчас встанут и ещё претензии предъявлять будут. Ну как можно не проснуться, если договаривались: с утра встаём и идем?». В зале было ещё почти пусто, но хозяин уже торчал за прилавком. Его кислая физиономия приободрилась при виде приближающегося Кайгара и вернулась в исходное состояние, когда покупатель вместо чего обнадёживающего потребовал кувшин чистой холодной воды. Впрочем, деньги и с водой капают, так что Кайгар получил свой кувшин и… расплескал почти всю воду, когда какой-то влетевший в таверну детина протаранил его плечом и пробасил:
- Хозяин, жареного поросёнка и глоток чего-нибудь крепкого! Срочно, спешу!
- Эй! – Кайгар резко развернул здоровяка, и тут его лицо прояснилось: - Котёл, ты, что ли?
- Эээ…. Кайгар??? Ты зачем бороду отпустил?
Действительно, это оказался его товарищ по тоскливым годам военной подготовки Гортэш, которого прозвали Котлом за огромную бритую голову, от которой на холоде шёл пар. Несколько секунд объятий и крепких похлопываний по спинам – и новоприбывший отменил заказ к вящему огорчению тавернщика, схватил старого друга за руку и вытащил на улицу:
- Во, полюбуйся!
Следующие полчаса (а то и побольше) Кайгар оглядывал огромные телеги с целебными травами («Очень дорогие, редкие и ценные!») и внимал рассказу о том, как не нашедший соответствующих его самомнению вакансий Котёл сколотил команду из таких же неудачников и организовал частное охранное предприятие (сам монах решил не очень-то распространяться о своей нынешней деятельности). Болтовню широкоплечего проныры прервали по разу лишь взрыв хохота в таверне («Что это там происходит… пора возвращаться») и подошедший дохлик в расшитом серебром плаще, сообщивший «сэру Гортэшу», что пора бы уже вообще-то отправляться.
- Ладно, Кай, я в столице буду через две недели на три дня, заходи, если время будет! – быстрое крепкое рукопожатие, и процессия удалилась.
- Ну вот, даже Котёл и тот устроился прекрасно, а я тут прусь к какому-то старикану, ну что за… - но не успел служитель Кибана погоревать о том, как неудачно на фоне приятеля складывается его жизнь, как оказался в таверне, где его взгляд привлекли светлые волосы Мелиэвель, стоящей рядом с давешним субчиком в плаще… державшим у горла напряжённой Арлейринн кинжал!
- Ах ты… - но ещё быстрее, чем Кайгар успел грязно обругать монаха, тот кинжалом рассёк те самые верёвочки, которые, можно сказать, послужили поводом для их с Арлейринн знакомства и потому были дороги сверх всякой меры! - ….!!!
К счастью, чтобы разрезать шнуровку, подозрительному кадру нужно было убрать клинок от шеи, поэтому с грозным «Отцепись от неё!» Кайгар метнулся к монаху и резко оттолкнул его от покрасневшей девушки…

Мужское эго Кайгара получило чувствительный удар корсетными верёвочками, но быстро оправилось, отряхнулось и пришло к выводу, что если бы Арлейринн отдалась ему прямо на глазах эльфийки, то это было бы весьма подозрительно и могло повредить благородной миссии по эскортированию ушастой красотки в пределы родной страны.
- Как хочешь… - с усмешкой выдохнул мужчина и быстро, но в то же время надёжно и аккуратно завязал корсет, после чего продолжил уже вслух, приподняв брови:
- Дело к ночи, желаете ли провести её вдвоём, или мне можно остаться?

Имя Кибана на миг заставило послушника задуматься, а как бог вообще посмотрит на его деяния, однако Кайгар вмиг отбросил сомнения, рассудив, что помощь двум красивым девушкам не может быть грехом в глазах любого трезвомыслящего бога.
- Эээ, а в чём про… - Мужчина осёкся и тихо сказал: - Если у вас неприятности, то первое, что стоит сделать – уйти из этого зала, здесь какого только сброда нет. – Кайгар одной рукой (недовольно вереща, мелкое существо наконец-то выпустило ладонь и теперь барахталось в кружке) приобнял за талию всё ещё пытающуюся завязать корсет под его плащом приютительницу чёртика, другой мягко потянул за собой нежную эльфийскую ручку и направился на второй этаж, по пути схватив свободной (людской) рукой кубок с вином и резко шикнув хозяину: - Комнату!
Толстяк взбежал вперёд них наверх, открыл им дверь в довольно скромный номер, положил ключ на стол и снова отправился вниз (не бросать же зал на произвол оставшихся!). Кайгар усадил обеих нежданных гостий на единственную кровать, запер дверь, повернулся и сказал:
- Значит, так! Меня зовут Кайгар Калону, - легкий поклон. – Я служитель церкви Кибана. Теперь ваша очередь – кто вы? Что происходит? Хм… Глоток экдакского?

Повод положить руку на меч, отставить кувшин и подняться со стула у Кайгара был уже давно – с того самого момента, как ненадёжного вида парень получил вызов на дуэль. Однако после этого события так закрутились, что послушник только головой успевал вертеть. Наконец, яркой внешности девушка начала бегать с криками по таверне, а потом начала громогласно требовать у эльфийки что-то снять. То ли вино (к слову, заурядненькое) излишне разгорячило его, то ли армейская отвычка думать, но Кайгар мгновенно счёл, что без него дёргающейся девушке никто и никогда помочь не сможет – поэтому он секунду спустя протолкнулся к столу, около которого происходило действо, крепко взял брюнетку за плечи и участливо обратился, хитро глядя ей в глаза:
- Кибанова благодать на вашу голову! Девушка, скажите, пожалуйста, что именно с вас надо снять?